(начало тут)
Под утро ветер стал стихать, и спать стало совсем уютно.
Но тут прозвенел будильник. Мы вылезли на улицу. Там было темно, сквозь облака просвечивала луна и было очень холодно. Наша палатка оказалась покрытой толстым слоем бесформенного льда, а на камнях и на снегу повсюду торчали острые горизонтальные сосульки.
Я уже устал удивляться упертости своих спутников. Наскоро позавтракав (а попробуйте делать что-то медленно на таком зверском холоде) и покидав в рюкзаки какую-то еду, бутылки с синей и зеленой водой, аптечку и теплые вещи, мы надели на ноги железные шипы (они почему-то называются «кошки»), а на головы – фонари. И пошли дальше наверх, опять наверх, на ледник Полумесяц. Ледник я не разглядел. Где он начинался и где кончился? По-моему, все время вокруг был снег и камни, а под кошками все время хрустели эти сосульки, оставленные ледяным дождем и ветром.
Почти все восходители – а я их насчитал шесть групп, не считая нас – ночевали на скалах выше ледника. Значит, на гору мы плетемся в хвосте.
Начало рассветать и немножко потеплело.
Где-то на 1200-м этаже у меня началась горная болезнь. Или, как ее ласково называют альпинисты, горняжка. Вы не знаете, что это такое? Сейчас расскажу. Это когда дышать нечем, лапы ватные и дрожат, тошнит, в горле катается комок сухого колючего песка, дышать нечем, голова болит и кружится, никаких мыслей и двигаться невозможно, язык заплетается, в ушах звенит, дышать нечем… как, уже говорил? Ну да, воздух как бы есть, но какой-то пустой и невкусный. И вообще, непонятно, зачем ты сюда залез и что делаешь там, где не живут ни люди, ни медведи, где солнце жжется даже сквозь толстую шкуру, и в то же время холодно и страшный ветер, хочется лечь, свернуться калачиком и выключить мысли…
И еще все раздражает. Почему бы, например, нам не пойти ближе к гребню (раз уж не идем вниз, как надо бы, а лезем наверх, как психи), может, там ветер поменьше?
Или вот: судя по следам, те, кто шли перед нами, шли по склону зигзагами –получается полегче и не так круто, можно ставить лапу на всю ступню. А зачем тогда мы ломимся на гору прямо в лоб, на передних зубьях кошек? Так короче, говорите? А я вам медведь, или балерина, чтобы на цыпочках ходить? Нет, ругаться нет сил. Могу только ворчать про себя.
Но вот и кратер за Пайкерс пиком. Отдыхаем. Тут почти нет ветра, можно хоть чуть-чуть посидеть, сжевать шоколадно-ореховый батончик (почему он совсем без вкуса?) и запить синей водой.
А это Риск и я. До вершины осталось меньше ста этажей.
Двадцать пять этажей до вершины!
Эти два парня из Портланда сегодня зашли на Адамс первыми, раньше нас минут на пятнадцать. Ничего, сказал Тофсла, мы их на спуске сделаем.
Парни очень заинтересовались моими путешествиями, и все расспрашивали, где можно про меня почитать. Я прямо восхитился собственной международной значимостью.
Вот, наконец, и верхушка! Ледяной хрустящий гребень, выше лезть некуда!
Одиннадцать часов три минуты, шестнадцатое октября 2011 года. Я зашел на вершину Адамс!!!
Мы стоим намного выше Святой Елены, можно даже заглянуть к ней в кратер. Выше нас только красавец Рейнир (видите, у меня за спиной), высотой в тысячу семьсот шестьдесят этажей… Впрочем, хватит уже с этажами, я ж альпинист, правда? Рейнир – 4392 метра.
Спускаемся назад в кратер.
А прав был Тофсла, мужиков из Портланда мы легко обогнали.
С каждым шагом воздуха все больше, дышать легче, и даже просыпается аппетит.
Мы на Пайкерс пике, и нам винз, вон на тот ледник, к тем камням, в лес, под одеяло облаков.
А на горизонте торчит еще один вулкан – Худ, это в штате Орегон.
Это я на фоне пика Пайкерс, чисто на память.
Вечером, уже уезжая по шоссе в сторону Канады, мы еще раз оглянулись на Адамс.
Хочу такую картинку повесить на стену.
Уже далеко за полночь мы подъехали к пограничному посту. Строгий пограничник проверил наши паспорта и спросил, что мы делали в США.
— На Адамс лазали, — сказал сидевший за рулем Тофсла. Пограничник покосился на наши рюкзаки и ледорубы.
— А следующая гора какая у вас? Эверест, МакКинли, Килиманджаро?
— Эверест, пожалуй, нет. Про МакКинли – думаем, а Килиманджаро в ближних планах! – дружно ответили мои спутники.
— И ты тоже идешь на Килиманджаро? – с сомнением спросил меня пограничник. Ну что я ему мог сказать? Пригласят, так пойду, конечно. Буфочка… замолви за меня словечко, очень хочется…
Leave a Reply