Генри в Голландии

Зимой надо спать, это я вам как медведь говорю. Но раз уж проснулся, надо о себе напомнить, а то потеряли меня. Расскажу-ка про Голландию.

Вообще-то, мы летели в Африку, лезть на Килиманджаро, но решили остановиться на три дня в Голландии.
А сначала мы долго летели на самолете. Я на самолетах и раньше летал, но как-то не доводилось сидеть у окна.

Правда, очень быстро стемнело, и посмотреть на Канаду с высоты мне не очень удалось. Только Буфа с Тофслой тыкали пальцами в окно — вон, говорят, остров Баффинова Земля, самый большой остров Канады, там люди не живут, а живут белые медведи, и они как раз сейчас просыпаются.

Не знаю, кто такой Баффин, но ему, скорее всего, не повезло. Столько льда и холода, кошмар.

А потом мы летели над Гренландией. Это тоже большой остров, только там вообще никто не живет, там много льда и немного скал, а больше совсем-совсем ничего нет.

Буфа говорит, что там живут одни бактерии. Я спорить не стал, а только посмотрел на монитор с температурой. За бортом -62. Сомневаюсь я, что внизу, там, на льду, теплее. Ужас.

Только острые скалы торчат изо льда, брр-р.

Что-то мне послышалось, что Буфа с Тофслой обсуждали, не пойти ли им туда на лыжах. Буду считать, что это мне показалось. Не психи же они, правда? Значит, показалось.

Вот Гренландия закончилась, начался Атлантический океан. Тут, говорят, у берегов Гренландии, тоже живут белые медведи, и плавают на льдинах. Интересно правда? Но разглядеть мне никого не удалось.

Утром мы прилетели в Амстердам. Мне он понравился, очень красивый город.

Много каналов и всего водоплавающего. Теплоходики, катера, лодки, каноэ.

Разводят мосты, чтобы пропустить теплоходы.

Кто-то даже плавает на большом деревянном башмаке. Мне очень хотелось попробовать, но мы не нашли хозяев башмака.

Водный велосипед.
— Привет, амстердамки! — кричу им с моста.
— Превед, Медвед! — машут они в ответ. Голландский акцент, наверное.
Но медведям все радуются, это понятно.

И наземных велосипедов в Амстердаме много. Очень много. Они везде.

И ездят на них все, от стареньких до маленьких.

Даже есть велосипедное такси.

А вот чудные деревянные велосипеды.

Написано, что в этом доме живет бегемот. С толстой попой. Мы его не видели. Наверное, он из дома не выходит — дверь очень узкая.

Я думаю, было так: в парке росло дерево, потом упало (может быть, медведь какой-то его уронил), пенек остался. Амстердамцы сделали памятник упавшему дереву, а медведя не увековечили, из вредности.

Это один из каналов с лодками и плавучими домиками, ночью.

Что мне не понравилось в Амстердаме, так это гостиница. Там было тесно, как в багажном отсеке самолета.

Буфа рассказала, что давно-давно, в другом городе с каналами, жил молодой человек по имени Родион. У него тоже была очень тесная комната, похожая на шкаф или пенал. И от этой тесноты у Родиона так сильно заболела голова, что он взял топор и кого-то зарубил.
А Тофсла совсем загрустил, вспомнив, что вопрос тесноты испортил всех жителей другого города, гораздо большего, чем Амстердам.

В Амстердаме еще много интересного, но так мы решили съездить в другие места.
Сначала мы ехали на поезде.

А потом еще на автобусе. В автобусе я всю дорогу проспал, потому что ночью спалось плохо — все следил за Тофслой, не заболит ли у него от тесноты голова, чтобы успеть врача вызвать, пока топор не схватил.

Меня разбудили в деревне Киндердайк, где много каналов и ветряных мельниц.

Их, по-моему, зря называют мельницами. Они ничего не мелят, они воду качают. Это такие ветряные насосы.

Они очень большие. И каждый такой ветряк — дом для семьи, в некоторых и сейчас люди живут. Мы зашли в один из них. У кого-нибудь есть такая же швейная машинка «Зингер»?

Жить в ветряках очень тесно! Вот, например, кровать для взрослых у них встроена в стену, как стенной шкаф, а над кроватью — полочка (я на ней сижу) для маленького ребенка. У детей постарше постели под родительской кроватью, на полу, где мыши бегают.
Топоры в доме прячут понадежнее, и это правильно.

Я с облегчением вышел на свежий воздух и тут увидел в траве галчонка. Ему явно было плохо, сидит неподвижно, крылья растопырены, тяжело и хрипло дышит, клюв открыт, как от большой жажды.

Мне не впервой спасать птичек, вы, конечно, помните королька Кинглета . Но к галчонку мои спутники отнеслись скептически. Ну подойди к нему, поговори, сказала Буфа.
Только я сделал два шага к нему, как он перестал похрипывать, закрыл клюв, подобрал крылья и уставился на меня. Я сделал еще шаг, и галчонок бодро упорхнул от меня на другой берег канала.
— Воронам и всем их родственникам — не верю, — назидательно сказал Тофсла, — И тебе не советую.

Мы попрощались с Киндердайком и поехали в город Утрехт.

Утрехт — красивый чистенький городок, мне ничем особенным не запомнился.

Разве только странной витриной с тремя головами.

И еще более странным объявлением на мусорном бачке.

Следующим в нашей пограмме был совсем крохотный рыбацкий поселок Волендам. Это набережная.

Вот такая там на набережной бронзовая голландка.

А еще там делают сыр. Много разного вкусного сыра.

Но самое главное, зачем мы стремились в Волендам, была соленая селедка. Такие малосольные селедочки, маленькие, как у этого бронзового дядечки в корзинке.

Одно кафе оказалось закрыто. Наверное, мы приехали в девятый день недели.

Зато в другом мы нашли и селедочек, и копченых угрей. Вкусные, просто невероятно!

Из Волендама мы на маленьком пароме поплыли на остров, в деревню Маркен.

Маркен славится мастерской деревянных башмаков. Найти мастерскую просто — возле нее торчит нога из башмаков.

У голландцев своеобразное чувство юмора, вы заметили?

Поля за деревней. Мы собирались прогуляться до маяка, но тут пошел дождь, и мы решили завершить прогулку.
Вон там, на горизонте за ветряками — Амстердам. Туда мы и поехали.

Но сначала оставили на счастье монетки в башмаковом дереве.

Голландцы говорят, что оставившим монету в деревянном башмаке будет удача в дороге. Удача нам скоро понадобится. В аэропорту Амстердама мы встретились с коллегой Буфы — Монреальцем из Чикаго. Не спрашивайте меня, почему он при этом Монреалец. Главное, что вся наша четверка собралась вместе, мы летим в Танзанию, где сейчас сезон дождей, и там нас ждет вулкан Килиманджаро, самая высокая гора Африки…