На злобу дня

Была такая пошлючая рубрика в советских газетах, означает: все побежали, и я побежал.

Спрашиваю на работе шефа (машина завелась, настроение радостное, готова к светской болтовне типа small talk с утра и до вечера):
— Ну как тебе Олимпиада, смотришь?
— А чего там смотреть, — лениво отвечает шеф, — хоккей начнется, тогда посмотрю.
— Ну, какие твои прогнозы?
— Шведы, финны и словаки. Канаде не светит на европейской арене. За кого болеешь?
— Из этой тройки: за муми-троллей. (Как-никак, из одной сказки). Ну а хоть фигурное смотрел?
— Я же не девочка, что мне фигурное.
— Ну хоть открытие? На Сибиси ролик выкладывали.
— Ну я же не девочка! А ты видела, как кольцо не раскрылось?
— Далось вам это кольцо, тоже мне, парашют нашли. Ну не раскрылось и не раскрылось, фигня техническая. Знаешь самое страшное слово в ядерной физике? – Упс. Так вот, это еще не он.
— А что, был упс? – с интересом спрашивает шеф.
— Был, — говорю, — но тебе не понять. – Пострадало мое тонкое лингвистическое чутье. Нет, я понимаю – в алфавите на «твердый знак» Пушкин. Это нормально, это еще с ЧГК известно: не знаешь, что отвечать, говори «Пушкин». Но Чайковский на «Й»? Ну вот просто за державу обидно: как это не нашлось у нас с третьей буквой «й» более репрезентативного слова? Где логика, граждане?

А потом села за комп, и в голове прояснилось. Логика есть, причем вполне рационального свойства. Допустим, ты знаешь это самое репрезентативное слово, лучше других характеризующее букву «Й» в родном языке. Но из соображений гостеприимства не можешь просто так взять и выдать – Волобуев, вот вам кий. Начинаешь искать подходящую замену: чай, гей – эврика!