Полевая жизнь — новый сезон

Давненько не брал я в руки шашек… новый полевой сезон открылся еще в апреле – уезжала в снег, потом приехала в мае на пару дней – опять снег, потом вернулась уже в цвет яблонь и сирени. Видела облака над Саскачеваном и смерч над Альбертой. Напарник-геодезист показал. Я думала, сельскохозяйственная техника какая-то идет и пылит, пригляделась,- нет, не техника, настоящий маленький смерч крутится и чешет по полю. Мы сидели в кофейне «Тим Хортонса» за тарелкой свежего чили (если кто не знал, рекомендую: в «Тиме» подают отличный чили, с сыром и булочками), — и наблюдать природный феномен из теплого здания, да еще с набитым пузом, было ужасно занятно.

Во время пути собачка могла подрасти – на полевую работу мне дали уже шесть проектов, и как-то мы их вытянули. Ведь с нами Бог, и шкипер дядя Джон. Напарник у меня теперь индусский геодезист, молодой, веселый и крайне разговорчивый.

— Досталось тебе от мистера Пэ? – поинтересовался он в первый же день.

— Слушай, — скривилась я. – Ну где я, а где мистер Пэ? С Обамой пончики жует?

— Да я не о том мистере Пэ!! – завопил индус возмущенно, — как ты могла подумать, что я вообще интересуюсь политикой? – Я бывшего твоего имею в виду!! Диктатор тот еще!

— Чем тебе умудрился насолить мой шеф? – спросила я вежливо, проигнорировав «бывшего» -кажется, это теперь у него второе имя в нашей компании, помимо первого, того, что на «Пэ». Вот и работай после этого с полевиками.

— Ты знаешь, какой он зануда? Вот настоящий зануда, я один раз с ним в поле был. Ну, забыл очки защитные, так у него были в бардачке машины лишние, ты что думаешь, он мне их дал? Нет, сказал, езжай в город и покупай новые. И вычел это время из моей зарплаты! Знаешь, чем объяснил? Если, говорит, сейчас дам тебе запасную пару, ты забудешь об этом на следующий день, а если сгоняешь в город за свой счет, то запомнишь – и кто знает, может, когда-нибудь это спасет тебе глаза. Ну не гад?

Я усмехнулась. В университетской лабе, помнится, висел плакат устрашающий на эту тему, изображающий слепую девушку, с подписью: «Ольга однажды забыла надеть защитные очки перед началом работы. Теперь они ей не нужны».

— Ну, и что теперь? Не забываешь очки?

— Какое забываю? Я, как дурак теперь, тоже вожу запасные в бардачке, вот! Помимо тех, что в рюкзаке.

— Согласись, что «мистер Пэ» все же гениальный менеджер, а? – улыбаюсь я.

— Ничего он не гениальный! Он просто зануда, знаешь, вот такой «хороший мальчик».

Это серьезное ругательство. Хорошим мальчиком быть не модно. Модно быть плохим мальчиком. Девочки Альберты любят плохих мальчиков, а над хорошими мальчиками девочки Альберты смеются.

— Что такое «хороший» и «плохой», по твоему определению? – интересуюсь я.

— Хороший – никогда не будет играть рок и водить мотоцикл. Знаешь, какая у меня мечта? Вот поселюсь здесь, в степях Альберты, и буду гонять на мотоцикле.

— Скажи, когда надумаешь, — я познакомлю тебя с Доном (Дон – это местное мотоциклетное божество, я о нем уже рассказывала).

— Прикинь, как это круто – вот тут желтые поля, синее небо, прямая дорога, и я на мотоцикле – уууу! Знаешь, чем круты мотоциклисты? Это классные парни, они не боятся рисковать. Все плохие мальчики не боятся рисковать, в отличие от хороших. Вот можешь представить мистера Пэ на мотоцикле? Или играющего рок?

Представила себе шефа на мотоцикле, в татуировках и с электрогитарой. Помотала головой, стряхнув наваждение.

— Не могу.

— Вот! Вот и я говорю! Он хороший мальчик, в смысле, надежный такой, образованный, умный, никогда не подведет, с ним всегда безопасно, и никогда не рискует, понимаешь, о чем я?

Понимаю. Ревность как катализатор производственного успеха.

— Знаешь, давным-давно, я не работала здесь еще… был тяжелый участок, и геодезисты сильно нахалтурили. В общем, не там картировали трубы, где они были проложены. И клиент тоже все запутал-перепутал. А время подходило к концу, и мистер Пэ взял все под свою ответственность – попросил всех уйти за пределы участка, всех, понимаешь? И напарницу свою тогдашнюю, и бурильщиков, и даже халтурщиков-геодезистов… и сам крутил ручку машины, и опускал сверло в землю, пока не понял, что это безопасно, и что трубу он не заденет… Такие дела. Тогда обошлось, но он реально рисковал – в нашей профессии, как ты понимаешь, можно сделать сто пятьсот участков лучше всех, но остаться в памяти благодарного человечества тем, кто один раз напоролся на трубу… Вот ты бы мог так рискнуть?

— Но я не умею крутить ручку! – возмущается напарник. – Меня в универе этому не учили! Я умею делать статистику, я могу, например, карту нарисовать, а скважины в земле – это дело профессионалов-бурильщиков!

— Ты рассуждаешь сейчас, как хороший мальчик, — усмехаюсь я, и он обиженно замолкает.

Возвращаясь с участка, останавливаемся на заправке – надо подкачать шины.

— Слушай, у тебя доллар есть? Тут насос, оказывается, только за доллар.

— Где-то был, — я залезаю в багажник в поисках рюкзака, в котором куртка, а в куртке карман, а в кармане, холера, дырка… но в рюкзаке-то дырки нет, не говоря уже о багажнике…

— Не надо, — машет рукой напарник, — я сейчас, подожди!

А куда я денусь с подводной лодки? Сажусь на поребрик, разглядываю облака на горизонте. Через минуту облака сменяются колыхающимся пузиком кассира с заправки.

— Все в порядке, леди? Честное слово, извините, в первый раз такое, не знаю, что и подумать…

Я удивленно киваю головой, да, все в порядке. Только куда запропастился мой геодезист? А, вижу – с хитрющей физиономией накачивает шины.

— Знаешь, что я сделал? – не удержавшись, хвалится он по пути в гостиницу. – Этот хрен с заправки, вот он тоже оказался индус. Ну, я думал, поможет, как человек человеку, а он знаешь, как на меня посмотрел, когда я вошел? Как на необразованного парня в комбезе!! А я, между прочим, инженер.

— Ну и что ты сделал? Сунул под нос кассиру лицензию?

— Хуже, — смеется довольный геодезист. – Я ему сказал: «Твой паршивый агрегат сожрал мой доллар! Гони монету взад!»

— А он? – я тихо давлюсь от смеха, хотя, конечно, надо выругать.

— Ну что он, растерялся, говорит, это не мой автомат, он вообще принадлежит хозяину, ничего поделать не могу…

— А ты?

— А я говорю, знать ничего не знаю, твой дурацкий автомат заглотил внаглую мою последнюю монету! Иди теперь, включай его как хочешь, мне надо шины подкачать срочно, у меня там менеджер ждет!! Ну, а дальше ты видела.

— Жуть. Бедный парень, — я вспомнила, как работник заправки потерянно извинялся.

— Нечего его жалеть. Сам виноват, посмотрел на меня, как… как на необразованного в комбезе! – возмущается напарник. – И знаешь, что меня задело? Ведь этот гад тоже индус! Вот что бы ты сделала, если бы на тебя русский так посмотрел? Ты б его пожалела?

Я задумываюсь. Представляю себе соотечественную харю, с брезгливо-халдейским покровительственным таким выражением… и немедленно воображаю ловлю белого медведя на живца.

— Ага, — заулыбался довольный индус, — ты меня понимаешь!! — А вот мистер Пэ не смог бы провернуть такой фокус с долларом! – торжествующе говорит он.

Мальчишки везде одинаковы. Но представить, что у мистера Пэ на заправке не оказалось мелочи – это еще более дико, чем представить его в татуировках и с электрогитарой…

— Ну ты же меня понимаешь?

— Понимаю, — усмехаюсь я. – Все в порядке. Похоже, ты сможешь водить мотоцикл.

Счастливый геодезист врубает на полную катушку очередной рок, открывает окна автомобиля, и под этот дикий рев мы врываемся на гостиничную стоянку.

По возвращению в Калгари, мой проект-менеджер интересуется, как прошла полевая командировка, как работалось с новым геодезистом, нет ли жалоб. Конечно, нет. Нормальный парень, — говорю я. – Работящий, сообразительный. И очки не забывает.